deliberation could be mistaken for coldness of the heart
я пытаюсь вспомнить, откуда вообще появилась идея с факультетом искусств.
и моя память (так как на память я больше не полагаюсь, то еще и дневники) указывают мне только на одну точку во времени: лето 2016го, я тогда взяла в руки кисть, то есть не потому, что надо было, а потому что знала, что напишу.
я не знаю, как, но он докричался до меня. он просто пел долго, очень долго. и мой разум взрывало прозрачными оттенками серо-голубых, охры, ультрамарина. у меня холодеет спина, каждый раз когда я слышу этот голос. и каждый раз я понимаю, почему я делаю то, что делаю, для чего это все вообще. то есть вообще все.
я вспоминаю эту историю с девушкой, которая умирала в больнице от анорексии, но как-то в итоге смогла выжить. она написала h письмо о том, что постоянно слушала его голос и он помог ей вылечиться. h сказал, что не знает, как реагировать.
он не знает до сих пор, я помню его в Стокгольме.
Like the inside and the outside of me
Has been made again by you
I'm scared of everything I am...
и моя память (так как на память я больше не полагаюсь, то еще и дневники) указывают мне только на одну точку во времени: лето 2016го, я тогда взяла в руки кисть, то есть не потому, что надо было, а потому что знала, что напишу.
я не знаю, как, но он докричался до меня. он просто пел долго, очень долго. и мой разум взрывало прозрачными оттенками серо-голубых, охры, ультрамарина. у меня холодеет спина, каждый раз когда я слышу этот голос. и каждый раз я понимаю, почему я делаю то, что делаю, для чего это все вообще. то есть вообще все.
я вспоминаю эту историю с девушкой, которая умирала в больнице от анорексии, но как-то в итоге смогла выжить. она написала h письмо о том, что постоянно слушала его голос и он помог ей вылечиться. h сказал, что не знает, как реагировать.
он не знает до сих пор, я помню его в Стокгольме.
Like the inside and the outside of me
Has been made again by you
I'm scared of everything I am...