deliberation could be mistaken for coldness of the heart
долгое время мне не везло с книгами Пелевина. я не могла их купить, или не могла втиснуть в список чтения (этот список спонтанен и создаётся по наитию и душевному порыву), они не открывались в читалке, а библиотеками я не пользуюсь, так как никогда не знаешь, прочтется у меня книга за ночь или растянется на полгода.
на той неделе мы с Иваном шли со шведского и обсуждали Коупленда. сошлись на том, что Коупленд со своим Поколением Икс пришелся к месту и ко времени, как и Пелевин. потом я вспомнила, как обсуждали Пелевина в курилке на физкультурной кафедре академии году в 2012ом, и Вера рассказывала про лису А Хули. удивительно, насколько хорошо запомнились мне наши разговоры в курилке на подкурсах и на первом курсе (потом я бросила курить) - я плохо помню людей, с тех пор с ними и не общалась, но от некоторых остался набор книг, музыки, кино, такая живая метафора, отпечаток личности. кстати, в той курилке я как-то нашла Борхеса и забрала его себе.
мне нравятся постмодернисты, копающиеся в самих себе. ну, или делающие вид, что копаются, псевдофилософия меня никогда не отталкивала.
очень понравился отрывок, в некоторой степени это перекликается с тем, что я чувствую к архитектуре в глобальном ее смысле, но не могу сформулировать.
— Рама, ты не понял главного. Ты, похоже, думаешь, что московский карго-дискурс вторичен по отношению к нью-йоркскому или парижскому, и в этом вся проблема. Но все не так. Любая человеческая культура - это карго-культура. И насыпные самолеты одного племени не могут быть лучше насыпных самолетов другого.
— Почему? - спросил я.
— Да потому, что земляные самолеты не поддаются сравнительному анализу.
Они не летают, и у них нет никаких технических характеристик, которые можно было бы соотнести. У них есть только одна функция - магическая. А она не зависит от числа ведер под крыльями и их цвета.
— Но если вокруг нас одни лишь насыпные самолеты, что тогда люди копируют? - спросил я. - Ведь для того, чтобы возник карго-культ, нужно, чтобы в небе пролетел хоть один настоящий самолет.
— Этот самолет пролетел не в небе, - ответил Иегова. - Он пролетел через человеческий ум. Им была Великая Мышь.
— Вы имеете в виду вампиров?
— Да, - сказал Иегова. - Но сейчас эту тему бессмысленно обсуждать. У тебя недостаточно знаний.
— Только один вопрос, - сказал я. - Вы говорите, вся человеческая культура - это карго-культ. А что тогда люди строят вместо земляных самолетов?
— Города.
— Города?
— Да, - ответил Иегова, - и все остальное.
а вот еще.
— Рама, - сказал он, - вот прямо сейчас ты пытаешься донести до меня мысль о том, что ты имеешь доступ к более престижному потреблению, чем я, а мой тип потребления, как сейчас говорят, сосет и причмокивает. Только речь идет о потреблении в сфере общения. Именно об этом движении человеческой души я и говорю. Ничего другого в людях ты не встретишь, как не ищи.
Меняться будет только конкретный тип потребления, о котором пойдет речь. Это может быть потребление вещей, впечатлений, культурных объектов, книг, концепций, состояний ума и так далее.
— Отвратительно, - сказал я искренне.
на той неделе мы с Иваном шли со шведского и обсуждали Коупленда. сошлись на том, что Коупленд со своим Поколением Икс пришелся к месту и ко времени, как и Пелевин. потом я вспомнила, как обсуждали Пелевина в курилке на физкультурной кафедре академии году в 2012ом, и Вера рассказывала про лису А Хули. удивительно, насколько хорошо запомнились мне наши разговоры в курилке на подкурсах и на первом курсе (потом я бросила курить) - я плохо помню людей, с тех пор с ними и не общалась, но от некоторых остался набор книг, музыки, кино, такая живая метафора, отпечаток личности. кстати, в той курилке я как-то нашла Борхеса и забрала его себе.
мне нравятся постмодернисты, копающиеся в самих себе. ну, или делающие вид, что копаются, псевдофилософия меня никогда не отталкивала.
очень понравился отрывок, в некоторой степени это перекликается с тем, что я чувствую к архитектуре в глобальном ее смысле, но не могу сформулировать.
— Рама, ты не понял главного. Ты, похоже, думаешь, что московский карго-дискурс вторичен по отношению к нью-йоркскому или парижскому, и в этом вся проблема. Но все не так. Любая человеческая культура - это карго-культура. И насыпные самолеты одного племени не могут быть лучше насыпных самолетов другого.
— Почему? - спросил я.
— Да потому, что земляные самолеты не поддаются сравнительному анализу.
Они не летают, и у них нет никаких технических характеристик, которые можно было бы соотнести. У них есть только одна функция - магическая. А она не зависит от числа ведер под крыльями и их цвета.
— Но если вокруг нас одни лишь насыпные самолеты, что тогда люди копируют? - спросил я. - Ведь для того, чтобы возник карго-культ, нужно, чтобы в небе пролетел хоть один настоящий самолет.
— Этот самолет пролетел не в небе, - ответил Иегова. - Он пролетел через человеческий ум. Им была Великая Мышь.
— Вы имеете в виду вампиров?
— Да, - сказал Иегова. - Но сейчас эту тему бессмысленно обсуждать. У тебя недостаточно знаний.
— Только один вопрос, - сказал я. - Вы говорите, вся человеческая культура - это карго-культ. А что тогда люди строят вместо земляных самолетов?
— Города.
— Города?
— Да, - ответил Иегова, - и все остальное.
а вот еще.
— Рама, - сказал он, - вот прямо сейчас ты пытаешься донести до меня мысль о том, что ты имеешь доступ к более престижному потреблению, чем я, а мой тип потребления, как сейчас говорят, сосет и причмокивает. Только речь идет о потреблении в сфере общения. Именно об этом движении человеческой души я и говорю. Ничего другого в людях ты не встретишь, как не ищи.
Меняться будет только конкретный тип потребления, о котором пойдет речь. Это может быть потребление вещей, впечатлений, культурных объектов, книг, концепций, состояний ума и так далее.
— Отвратительно, - сказал я искренне.